Глава 4. Апокалипсис: Как мне удалось выжить

1. Первая надежда

2. Затем возникли вопросы

3. Всего лишь принятое решение

4. Прощание с системой

5. Новая вселенная врачей

6. Моя старая история болезни

1. Первая надежда

Мое присутствие в Интернете в качестве ВИЧ-позитивного журналиста, задающего дерзкие вопросы, быстро принесло свои результаты, главным образом после того, как я обнаружила веб-сайт http://www.peaceandlove.ca/ и получила письмо от 45-летнего канадского веб-мастера Жиля Сент-Пьера. С его появлением в Афинах в моей жизни произошла большая перемена, это было 23 апреля 2006 года. Я вовсе не ожидала, что он спасет меня, но жизнь в новой реальности была похожа на сон. То, что мой новый друг уже написал для меня, было исключительным; вот, например, одна из его цитат:

Я верю, что чем больше в мире любви, тем меньше насилия. И сейчас говорю не просто о любви к человечеству. Это чудесная, очень важная альтруистическая любовь, но она может так далеко зайти только потому, что бесстрастна (да и кто, черт побери, захочет ложиться в постель со всем человечеством?). Насилие страстно. И его может победить только такая же страстная, могучая сила, как романтическая эротическая любовь.11

Этот человек изучал биологию в университете и систематически имел дело с гипотезами о СПИДе. По фотографиям и письмам он нашел меня очаровательной, и, наверное, он хотел просто утешить меня, когда в следующем письме написал, что хочет быть отцом моего ребенка - я не восприняла это всерьез. Но, похоже, что он с самого начала имел это в виду. «С тобой не происходит ничего плохого», - он пытался убедить меня, что вируса ВИЧ не существует. «Но либо нечто под названием ВИЧ, либо что-то другое инфицировало меня», - отвечала я. «Ничего и никогда тебя не инфицировало», - говорил он. «Но я была больна в течение десяти лет», - отвечала я.

Тогда он попытался объяснить, что стресс, связанный с позитивными результатами теста на ВИЧ, подсознательно вызвал первый «приступ СПИДа», потому что я верила в это, а таблетки, которые я согласилась принимать, сделали все остальное. То есть, я каким-то образом сама стала причиной своей катастрофы. Когда он пришел к такому выводу, я почувствовала закипающую у меня внутри злость. «Другие люди рядом со мной испытывали еще больший стресс, однако, они не заболели», - настаивала я.

Мне было довольно трудно поверить в то, что он говорил, но, судя по результатам, я бы сказала, что Жиль сыграл роль такого терапевта, какого у меня никогда раньше не было. Цель терапии состоит в том, чтобы помочь пациенту восстановить поврежденные части самого себя. Находясь в Канаде, Жиль провоцировал меня своими вопросами, а последовавший за этим его приезд в Грецию окончательно победил меня. Я чувствовала, что просто обязана ответить. Какое испытание! Он вытянул из меня все детали. Вместе мы выстроили связи, расширившие границы нашей свободы. Вскоре мы поженились и стали настоящими мужем и женой.

Я удивлялась, как он может любить меня, ведь следы десятилетних страданий были все еще заметны, а побочные эффекты от лекарств присутствуют до сих пор, независимо от того, насколько хорошо я научилась справляться с ними. Но он научился обращаться со мной, говоря вскользь: «Не вижу ничего необычного, разве что, может быть, тебе недостает немножко жира вот здесь...» Это было так мило! Мало помалу я становилась более открытой, я полюбила его внимание. Он не переставал заботиться обо мне, как будто считая, что я все еще страдаю.

Я начала смотреть на себя глазами Жиля. Я не чувствовала себя супругой, о которой можно мечтать, но надеялась на лучшее со временем. За что бы я ни принималась, силы быстро покидали меня, даже прием пищи был трудной работой. «Только бы не это», - говорила мама, когда готовила самую лучшую еду для нас. Проблема была не столько в еде, сколько в моей спине. Она не могла долго удерживать меня, когда я сидела за столом. Мне хотелось либо пошевелиться, либо лечь, как раньше. Часто я не могла спать по ночам, было невозможно найти удобное положение для ног, потому что они болели в суставах. И я ждала рассвета, чтобы вскочить с постели. Возможно, поэтому я казалась вялой весь день.

Всегда присутствовала возможность того, что мое состояние может ухудшиться в любой момент. Похоже, что разные лекарства против СПИДа повлияли на разные части моего тела. Как только я меняла терапию, симптомы, вызванные предыдущим лечением, исчезали, но вскоре в других местах появлялись новые. А между этими враждебными проявлениями наблюдался некоторый период затишья. Каждой терапии требовалось время, чтобы полностью продемонстрировать свое отрицательное воздействие. И может быть, я как раз находилась в одном из этих промежуточных периодов. Я не хотела даже думать об этом, потому что Жиль не жаловался. Хотя, время от времени он говорил: «Почему ты не читаешь книги, которые я привез?» Я изо всех сил попыталась это сделать. Он привез целый чемодан книг, которые были полны правдивых свидетельств, и я не знала, с чего мне начать, и какие следует сделать выводы.

2. Затем возникли вопросы

Однажды я вытащила книгу со специальной полки книжного шкафа Жиля. Книга называлась «Изобретение вируса СПИДа», ее написал Питер Дюсберг, и в ней было предисловие лауреата Нобелевской премии Кэри Муллиса. Вот что я прочитала12:

Несмотря на всю шумиху и срывы, спровоцированные Галло, охота за вирусом была в моде, и он упорно продолжал преследовать ретровирусы в течение нескольких лет. В 1980-м он наконец сообщил об обнаружении первого ретровируса человека. Вирус был выделен из человеческих лейкозных клеток, долгое время выращиваемых в лаборатории, где иммунная система не взаимодействовала с вирусом и не подавляла его. Команде Галло даже приходилось несколько раз подвергать клетки ударному воздействию сильнодействующих химикатов, чтобы выманить крепко спящий вирус из латентного состояния. Во второй партии лейкозных клеток никакого вируса обнаружено не было, но Галло это не смутило и он дал новому вирусу название с явной пропагандистской целью - вирус человеческого Т-клеточного лейкоза, или HTLV...

Исследователи HTLV могли менять и другие правила. Приняв за истину, что вирус распространяется между взрослыми, ученые рассчитали пятилетний «инкубационный период» между инфицированием и развитием лейкемии. Вскоре это число уточнили до десяти лет, а потом и тридцати, потому что обнаруживали растущее число здоровых носителей вируса HTLV. Однажды они решили, что вирус передается при сексуальных контактах, хотя лейкемия разражалась примерно в шестьдесят лет, тогда из шестидесяти вычли двадцать, чтобы получить сорокалетний инкубационный период. Затем, поняв, что вирус фактически передается ребенку от матери во время родов, инкубационный период официально продлили от сорока до пятидесяти пяти лет.

Когда я осознала, что все это значит, у меня по коже забегали мурашки, я не осмеливалась поверить в то, что это могло быть ошибочно, потому что мой опыт был вполне реален. Тем не менее, я много знала о докторе Дюсберге, который номинировался на получение Нобелевской премии за свою революционную работу, посвященную борьбе с раком, и много раз награждался за исследовательскую деятельность в Калифорнийском университете в Беркли. Его стали сторониться и злословить, когда он, подобно Галилею ХХ-го столетия, осмелился возражать против гипотез о ВИЧ/СПИД в 1987 году.

Практически он единственный проявил ко мне интерес, когда я стала связываться с другими «диссидентами» по всему миру. Да, прославленный доктор Питер Дюсберг сделал еще один вклад в мое освобождение, задав два простых вопроса. Первый он прислал мне электронной почтой 15 декабря 2006-го: «Мария, вы принимаете лекарства против СПИДа?» Я обстоятельно отвела:

Доктор Дюсберг, Ваше сообщение меня чрезвычайно взволновало! Наверно, я принимала все возможные виды лекарств против СПИДа. В 1985-м мне впервые поставили диагноз ВИЧ-позитивна. Я никому об этом не сказала и не принимала никаких лекарств. В 1995-м мне во второй раз поставили диагноз ВИЧ-позитивна после перенесенной пневмонии, и направили в соответствующую больницу. Я принимала «Септра» и АЗТ, что закончилось анемией и заражением цитомегаловирусом. В 1996-м я принимала «Норвир» и другие лекарства, что привело к вирусному менингиту и туберкулезному менингиту. 2000 год: прием «Криксивана» и других лекарств закончился кратким эпилептическим кризисом и энцефалопатией. 2004 год: «Стокрин», можно сказать, что я заново родилась и начала новую жизнь вместе с сайтом http://www.hivwave.gr/. Теперь я пишу сразу две книги. Недавно я вышла замуж за ВИЧ-отрицательного Жиля Сент-Пьяра, веб-мастера сайта http://www.peaceandlove.ca/, который считает, что мне следует прекратить принимать лекарства. Врачи вместе с моей мамой и братом умоляют меня продолжать, иначе это будет явным самоубийством. Я просто в тупике. Вы можете оказать мне неоценимую помощь своим советом. Желаю Вам всего наилучшего.

Он ответил:

Дорогая Мария. Спасибо за Ваш ответ. Теперь у меня к Вам второй вопрос: какой болезнью, связанной со СПИДом, Вы страдаете в настоящий момент? Если судить по фотографиям с Вашего сайта, Вы мне кажетесь очень здоровой.

Искренне Ваш, Питер Д.

Может, он подразумевал, что я смогу избавиться от таблеток? Я не знала, что ответить, мне нужно было время, чтобы переварить все это, чтобы убедить семью, но я не могла заставлять такого ученого ждать моего решения. Кроме того, если Жилю не удалось, то уж никто не сможет этого сделать. Поэтому я с неохотой прервала переписку. В последствии, я внимательно прочитала некоторые из книг, которые привез Жиль, и опять была разочарована. Если я жила с этой болезнью, как же авторы могут заявлять, что ее не существует? Мой возлюбленный также привез с собой документальный фильм 2004 года под названием «Другая сторона СПИДа», содержащий множество свидетельств ВИЧ-позитивных людей, и предложил посмотреть его вместе со мной. Но, включив видео, я прервала просмотр на середине: «Я все это знаю, я прошла через это, мне не нужно смотреть на это еще раз».

В июне мы поехали в Канаду, чтобы провести там медовый месяц. Именно там Жиль показал документальный фильм своей сестре и зятю. Они пригласили меня в свою комнату присоединиться к просмотру. Я досмотрела фильм до конца, не проронив ни слова. Я видела ВИЧ-позитивных людей, принимавших лекарства от СПИДа, и бывших в таком же состоянии, как и я, в то время, как те, кто не принимал лекарств, оставались здоровыми. Я смотрела, как Кэри Муллис говорит:

Я хочу сказать, что произошла очень странная вещь. В самом деле, именно это. Таких прецедентов раньше в медицине не было. Быть может, за исключением случаев, когда вы думаете, что одержимы дьяволом, не так ли? Видите ли, если вы одержимы дьяволом, то все, что с вами происходит, и все, что вы делаете - должно быть связано с ним, правильно? Вы и не замечаете, что какой-то новый организм является причиной всех проблем.

Я удовлетворенно усмехнулась, но этого было не достаточно. Возможно ли теперь вернуться к первому шагу? Со смешанным чувством эйфории и ярости я писала в Канаде свою вторую книгу «Игра любви во времена СПИДа», чтобы определить новое неожиданное состояние здоровья. Я закончила ее выводом, что: «я не могу прекратить лечение, которое принимаю последние десять лет, так как велик риск еще одного шока для моего организма». И все же, глубоко внутри, я надеялась, что смогу передумать.

Вернувшись в Афины, я прочитала книгу главной героини документального фильма, Кристины Маггиор (Christine Maggiore), под названием «Что если все, что вы думали, что знаете о СПИДе, было неправдой?»13. В конце концов, там я нашла определение тому, что случилось со мной:

Вы можете себе представить, что вам сообщают фатальный диагноз, но не говорят, что он основан на недоказанной идее и ненадежном тесте? Вам велят принимать сильнодействующие, экспериментальные лекарства, и не говорят, что эти лекарства ухудшают здоровье, разрушают жизненно важные функции, и что эти лекарства были одобрены для применения без соответствующих испытаний? Вам сообщают, что у вас есть, или подозревается, смертельная болезнь, но не говорят, что та же болезнь не считается смертельной, когда это происходит с «нормальными» людьми?

Теперь эйфория, смешанная с гневом, уже не покидала меня. И хуже того, я не знала, кого в этом винить, как объяснить, что же произошло. Маггиор в 1996-м уже описала ошибку всей моей жизни - вскоре после книги Дюсберга, а я пропустила эти важные новости, хотя предполагала, что нахожусь в центре информационного мира (журналист книжного раздела самой большой газеты Греции)? «Она обнаружила, что является «ВИЧ-позитивной» в 1992-м, но отреагировала быстрее, чем ты, потому что она жила в Лос-Анджелесе, практически рядом со многими другими диссидентами США», - пытался утешить меня Жиль.

Все эти годы я воображала, что подозрительные ученые, что-то создали, но это держится в секрете, и всегда будет держаться, потому что в мировой прессе, как казалось, никто не мог этого раскрыть. Жиль и тут меня просветил: они не держали свое создание в секрете, а, скорее, рекламировали его, «всех тестировали». Фактически единственное, что, начиная с 1984-го, получило всеобщее распространение, так это тест на антитела к ВИЧ вместе с верой в существование смертельного вируса под названием «ВИЧ», который передается через сексуальные контакты и т.д. И этот миф был подкреплен ужасающими репортажами о СПИДе в Африке. Даже сегодня стимулируется распространение отвлекающих идей о том, что якобы правительственные агенты стоят за созданием вируса, направленного на уничтожение афроамериканцев и гомосексуалистов в Западном мире. В любом случае, на горизонте не появлялось никакой новой болезни, а только лишь новые названия. И свежие новости, свежие новости, свежие новости.

Я думаю, что вполне мог быть создан новый тест, чтобы обречь на смерть всех тех, кого Западный мир причислял к группе высокого риска, а так же их интимных партнеров, потому что никто не знает, что на самом деле регистрирует этот тест, и как он производится. «Он просто регистрирует антитела, у любого человека могут оказаться позитивные результаты», - протестовал Жиль. «Но, опять же таки, как он мог оказаться негативным, а я позитивной?» Над этим вопросом мы могли спорить без конца. И в конце я всегда приходила к одному и тому же выводу: может быть, настало время прекратить принимать лекарства, которые я принимала так много лет?

Я начала обсуждать эту тему дома, но убедить мою семью была задача не из легких. Я не имела права причинять им боль еще раз. Они консультировались с лучшими врачами много лет, сражаясь за мою жизнь, проводили бесконечные ночи в больнице, практически потеряв всякую надежду, и вот, наконец, они видят меня замужем за замечательным человеком. Я опять счастлива и улыбаюсь. Зачем же отталкивать это? Я тоже не чувствовала уверенности. Сама мысль возврата в палату интенсивной терапии только для того, чтобы опять выяснять, чем я заразилась на этот раз, приводила меня в отчаяние. Если можно так сказать, я хотела пользоваться настоящим счастьем, даже если придется умереть на следующий же день.

Кроме того, Жиль должен был ответить на тот же настойчивый вопрос, если он хотел убедить меня. Почему же в 1995-м я оказалась на последней стадии СПИДа? Почему у меня была затянувшаяся лихорадка, которая никак не отступала? С самого начала он говорил, что это было вызвано стрессом, но я все еще не могла понять, как стресс связан с началом пневмонии.

На этот раз мой дорогой человек нашел короткий и ясный ответ среди множества электронных писем, которые мы получали со всего мира. Майкл Гейгер, член организации «HEAL» (Здоровье, Образование, СПИД, Взаимосвязь) дал косвенный ответ как раз на этот вопрос:

Выполните поиск Google по ключевым словам «стресс» и «вилочковая железа». Вы обнаружите, что тимус (вилочковая железа) - это то место, где рождаются ваши CD4 Т-клетки, вы увидите, что это центр вашей иммунной системы, и вы также увидите, что стресс вызывает ее отключение меньше, чем за 24 часа. Стресс отключает иммунную систему. Это может быть химический стресс, эмоциональный стресс, психический стресс, включая стресс от недостатка питания или отравленной питьевой воды, или экстремального и резкого страха, и панический стресс, вызванный диагностированием ВИЧ или СПИДа. Стресс отключает тимус. Стресс вызывает СПИД. В каждом случае СПИДа вы найдете очевидные и неочевидные сильные стресс-факторы. Некоторые из них находятся даже на подсознательном уровне. Стресс = СПИД, а не еда, не кислота и ни что-либо другое. И так по кругу. Вот мой собственный взгляд на СПИД, хотя вы можете верить, во что хотите.

«Так и есть! Эмоциональный, подсознательный стресс не мог быть определен ни на одном обследовании, которые делали в Медицинском Центре», - сказал Жиль. «Вот почему получали негативные результаты всех тестов, сделанных до теста на «ВИЧ». Мы также слышали, как доктор Вэл Тернер из «Перт Групп», Австралия, в коротком видеофильме объяснял, что эмоции, вызываемые сообщениями о смертном приговоре, с пугающей скоростью истощают иммунную систему.

Оглядываясь назад, теперь я бы сказала, что это скрытый стресс толкнул меня на болезненную тропу СПИДа, опустошающий психологический стресс, вызванный сообщением о моей ВИЧ-позитивности, - хотя сама я в этом никогда не признавалась, даже самой себе. Я говорила: «Не давай этому победить себя», - но не могла остановить подсознательное столкновение с безнадежностью. «Когда перестаешь надеяться, начинаешь умирать», - сказал Жиль. Таким образом, это объясняет мое ухудшавшееся здоровье в годы, предшествовавшие началу моего бессмысленного, но токсичного лечения СПИДа.

Медицинские эксперты должны были это знать, если бы на самом деле существовал свободный поток информации. «Многочисленные эксперименты, проводившиеся в течение нескольких десятилетий, показали, что сильный хронический психологический стресс может вызывать симптомы, очень схожие с теми, которые мы сегодня наблюдаем при СПИДе - особенно падение количества клеток CD4 и развитие таких болезней как пневмония, туберкулез, истощение, приобретённое слабоумие», - вот что, в конце концов, я нашла в книге доктора Этьена де Харве и Жан-Клода Руссо «10 самых больших обманов, связанных со СПИДом» (2005). Подозрения и страха, что вы можете быть «инфицированы», потому что верите в гипотезу ВИЧ-СПИД, может быть достаточно, чтобы «поставить на вас крест», даже если вы и не проходили тест.

Открытия Жиля меня очень встревожили. В первый раз за время этого путешествия я содрогалась от одних только мыслей.

3. Всего лишь принятое решение

Было начало 2007 года. Во время одного из наших последних визитов на прием к доктору Т. К. мы с моим дорогим мужем спросили, сможем ли мы иметь детей. В прошлом я задавала этого вопрос, когда еще была с Марио, и ответ был «Да», может быть, потому что тогда врач надеялся на лучший результат моего лечения. Но шанса нам тогда не представилось, т.к. вскоре на меня обрушился менингит. Теперь же я преодолела все препятствия, была жизнерадостной, и чувствовала новую уверенность в себе, когда шла к доктору. И хотя до прекращения приема таблеток Жиль исключал рождение ребенка, мне хотелось узнать мнение врача.

«С ребенком все будет в порядке, - ответил он, - но он останется без матери». Простите? Без матери? До того момента мы были уверены, что с новым лекарством я буду жить счастливо. Этот врач всегда был немногословен, а сейчас он фактически делал мне величайший подарок - он подтвердил то, что говорили мне далекие от медицины люди о рисках, связанных с лекарствами. Но нужно ли было говорить это так прямо? С 1995-го он никогда не был таким резким.

Когда мы шли по проспекту Василиссис Софиас, мой дорогой обнял меня двумя руками, поднял, как маленького ребенка, и с любовью поцеловал. Я чувствовала себя так, будто спаслась с тонущего корабля. Мы пересекли проспект, вышли на площадь Мавили и сели напротив фонтана, который вдруг затрепетал с тихим звуком «фрррр». До нашего появления он молчал, а теперь его струи вдруг начали танцевать. Мир вокруг нас изменился, казалось, что нашей встречи с доктором никогда и не было. Мы смотрели на детей, которые с недоумением следили за фонтаном, на матерей, которые присматривали за ними, на пожилых женщин, прихлебывающих кофе в сторонке, на прогуливающиеся парочки, и на гордого мужа, сопровождающего свою беременную жену. Откуда они все взялись? Неужели до сих пор мы были слепы? Мы обменялись взглядами и стали размышлять, когда же и мы присоединимся к этой компании. В такси по дороге домой мне в голову пришла мысль, как мне все-таки убедить маму предпринять еще одно путешествие в неведомое. «Мария, вам лучше прекратить принимать лекарства от СПИДа. Я буду присылать вам каждую неделю мои публикации, из которых вы узнаете, почему я это рекомендую», - вспомнила я серию писем от моего нового союзника, д-ра Эндрю Маниотиса из Чикаго. Я жадно прочитывала все его письма и ждала новых, как зачарованная, не в состоянии делать ничего другого. Этот новый друг был американцем греческого происхождения, его родственники когда-то жили в Мани14 на Пелопоннесе. Он был директором лаборатории клеточной биологии и онтогенетики рака при Иллинойском университете штата Чикаго, и преподавателем в одном из крупнейших медицинских институтов в США. Он был явно на моей стороне.

Он даже дал мне свой номер телефона в Чикаго. Возможно, теперь мне удастся найти лучший подход, чем к доктору Дюсбергу. Я выбрала подходящее время, когда по другую сторону Атлантики стояло утро, механически сняла трубку и набрала номер кабинета Маниотиса. Я была уверена, что это он ответил на звонок. «Здраствуйте, я - Мария Папагианниду из Афин, из Греции...» Он был рад моему звонку и спросил, могу ли я уделить время обсуждению некоторых деталей. Его слова были, как обычно, очень информативными и сугубо научными. «Моя мама никогда на это не согласится», - призналась я в конце концов. «А вы не говорите ей об этом», - по-приятельски посоветовал он. Но все же, в его голосе слышалась тревога: «Вы в опасности!»

Теперь меня больше ничто не могло удержать, и я прямо пошла к маме. Я рассказала ей не только о телефонном разговоре с доктором Маниотисом, но и о недавних консультациях с нашим врачом. «Это же непозволительно», - сказала она. Я ответила: «Это значит, что я прекращаю принимать лекарства от СПИДа». Молчание. Я взяла две бутылочки с таблетками и выбросила их в мусорное ведро. «Не выбрасывай их, ведь ты можешь передумать», - закричала мама, она всегда старалась быть благоразумной. «Ни за что», - твердо ответила я. Любопытно, но больше никаких реакций не было, только удивление. Все - бутылочки с лекарствами канули в историю. Больше я никогда не буду выполнять требования предписаний. Нам нужно было подтверждение квалифицированного ученого-медика, и теперь оно у нас было. Это было больше, чем просто дар от доктора Маниотиса. «Ты знаешь, что я всегда буду рядом с тобой, какое бы решение ты ни приняла», - вскоре сказала мама. Жилю нечего было добавить, он просто радовался, глядя на нашу реакцию. Я была тронута.

Моя великолепная двуязычная веб-страница завоевала мне международное признание, благодаря вмешательству канадца Жиля в афинские дела, и он терпеливо ждал меня, не взирая на странности моего поведения. Даже сейчас, после принятия мною решения, он проявлял понимание того, что происходило у меня внутри, ведь просто взять и выбросить лекарства, было достаточно трудно. Я знала, что они стоили греческому народу не дешево. Я как-то встречала информацию, что каждый пациент с диагнозом СПИД обходится правительству в 1 000 000 драхм (2941 евро) в месяц, что составляет 35294 евро в год. Вот такое неэффективное пожертвование делает для нас нация. Скорее, самих греческих налогоплательщиков приносят в жертву.

Естественно мой дорогой муж не мог знать, что в течение многих лет я лихорадочно охотилась за таблетками, чтобы иметь достаточный запас, потому что иногда они «заканчивались» на больничных складах, и тогда пациенты должны были метаться из города в город в поисках лекарства. Запасы были ограничены. И теперь я их теряю. Где мои лекарства? Если в моей программе произойдет сбой, я отправлюсь обратно в больницу. Только куда я теперь попаду? В Сингроу15. Кого мне там спросить? Мне придется мчаться туда на машине, чтобы успеть до закрытия склада. А есть ли у них дополнительный запас для меня? Но все равно чувство облегчения переполняло меня. Так много сделано ошибок, одна за другой? Я расскажу об этом Жилю. Каждый раз, расказывая о случившемся, я чувствовала, что освобождаюсь от этого. Медленно я вновь начала обретать уверенность в себе.

Удивительно, но теперь все происходило само собой. Я прекратила принимать таблетки в день Святого Георгия, и в этот день мы шли в гости к лучшему в мире человеку, Георгию Папаиоану, мужу Вили, на праздник. Там никто не знал о моем решении. В конце вечера Георгий потащил меня танцевать диско, я хотела отказаться, но не смогла. С каждым поворотом мне казалось, что я сейчас упаду. Скорее всего, этого происходило потому, что я об этом думала, а не потому, что это в самом деле могло случиться. Но я не упала и написала об этом вечере доктору Маниотису, который ответил:

«Слабость в ногах - это симптом, который многие медики считают первым проявлением периферической невропатии, вызванной употреблением лекарств. Тот факт, что вы до сих пор можете ходить, это уже своего рода чудо, но если вы можете танцевать всю ночь напролет, значит, вы точно поправитесь. Я в этом уверен. На самом деле танцы в стиле диско поздно ночью, да еще после нескольких бокалов вина, растворяющего жир в вашем теле, это как раз и есть то, что доктор прописал, в качестве одной из форм детоксикации и обретения психического равновесия. Танцуйте до пота, танцуйте, сколько сможете, и делайте еще множество других вещей. Я так рад, что вы уверенно идете на поправку, и после того, как я узнал некоторые детали, у меня нет больше сомнений - с вами будет все в порядке».

Подумать только: танцевать диско каждый вечер! Может быть, он имел в виду занятия в спортзале, но этот пункт годами присутствовал в моей программе. Когда я читала новые послания от уважаемого доктора Маниотиса, я каждый раз смеялась.

На следующий день не произошло ничего особенного, только внутри, в желудке и в голове, я ощущала приятную пустоту. Я чувствовала легкость. Вдруг я поняла, как долго я была в напряжении. А вдруг я, все-таки, не смогу хорошо работать? Только время даст ответ. Нужно быть осторожной, и скрывать свое новое состояние, потому что существовала угроза, что среди моих близких начнется паника. Опять повторился тот же сценарий, что и со СПИДом, опять мне нужно следить за тем, кому и что я сказала. Я сообщила об этом нескольким своим друзьям в телефонном разговоре, и они просто оцепенели. «Зачем ты это сделала? С новыми таблетками ты чувствовала себя хорошо...» Всем известно, что война против СПИДа поглотила больше денег и человеческих усилий, чем путешествие на Луну. Может быть я лучше со всем справлюсь сама? «Я беспокоюсь за тебя...» - говорили многие мои друзья. Я вспомнила слова из документального фильма «СПИД: Факт или выдумка?»: «ВИЧ-позитивные люди просто становятся жертвами общества, которое убивает их своими предрассудками даже раньше, чем это сделают побочные эффекты от лекарств». Мне следовало бы расстаться с некоторыми людьми, как и с лекарствами, немного раньше.

Конечно же, времени все всем объяснять не было, потому что мы хотели как можно больше ускорить процесс. Меня одолевало нетерпение. На следующий день я только решила ехать на работу не на скуттере, ведь прекратить такое тяжелое лечение - это немалый подвиг. Я неуверенно шла на работу, мне казалось, что на лбу у меня красуется табличка с надписью «Я бросила лечение». Но никто ничего не заметил. На следующий день я уже опять осторожно ездила на скутере. Я проехалась туда и обратно, и все было отлично. Скоро я смогу сообщить об этом Энди - так доктор Маниотис подписал свое последнее письмо.

Я выждала некоторое время, и отослала ему новости только спустя десять дней. Пользуясь возможностью, я спрашивала, смогу ли я теперь иметь детей, ведь я больше не принимаю лекарства. Пересказываю своими словами его ответ, который я получила 14 марта: «Не упустите эту возможность!» На самом деле он написал следующее:

Дорогая Мария,

Я не вижу причин, по которым вы не могли бы завести ребенка. Но вам следует подождать, чтобы быть уверенной, что все лекарства вышли из организма. Вы же не хотите подвергать своего сына или дочь их действию! Ведь они должны стать новым премьер-министром Греции, следующей Марией Калласс, или, по меньшей мере, будущей олимпийской надеждой (а возможно, в один прекрасный день они станут противными учеными). Только смотрите, чтобы они не стали врачами! На всех лекарствах, которые вы принимали, есть предупреждение, что во время их приема беременность противопоказана. Но со временем, весь этот яд будет удален из жировых отложений и других накопителей токсинов (костей, нервной системы, и особенно из волосяных фолликулов и волос). Я кое-что знаю о том, что принято называть «очищением» тела от токсинов. Вы можете ускорить этот процесс, принимая паровые ванны или джакузи, есть и множество других процедур для детоксикации, которые вы можете попробовать, чтобы удалить все токсины из своего тела. На самом деле, если бы я был на вашем месте, я бы сделал это, даже если бы не хотел иметь ребенка, просто ради собственного здоровья.

Мне 49 и у меня трое прекрасных детей, двое из них уже почти самостоятельные. Пожалуйста, позвольте дать вам и Жилю один совет. Прежде, чем вы решите заводить ребенка, я бы настоятельно рекомендовал вам хорошенько порадоваться жизни вдвоем, как влюбленной паре, которой удалось спастись из нацистского лагеря смерти - лагеря смерти СПИДа. Дайте себе время насладиться влюбленностью и вновь жить, как нормальные люди, не больные, не заклейменные, как это, наверное, было при первой вашей встрече.

Когда пресса, или кто-нибудь другой, узнает о вашей беременности, вы можете столкнуться с чем-то похуже нацистской оккупации (вроде США в Ираке). Прочтите историю Кристины о том, как она кормила грудью Чарли и Элизу-Джейн (когда та была еще жива), и о тех мерзостях, которых ей пришлось натерпеться от прессы, плетущей небылицы о СПИДе. Это было отвратительно! Мать не может воспитывать собственного ребенка так, как считает нужным, если она имеет хоть какую-то связь с «ВИЧ».

Я советую вам немного повременить и подготовиться к такой возможности, или, просто подготовиться к тем суровым испытаниям, которые всегда приносит материнство. Быть родителями - это большое удовольствие, и все родителя обязательно становятся немного лучше, благодаря своим детям. Если вы немного повремените с беременностью, то я бы сказал, что это будет полезно для вашего будущего ребенка (пусть он будет таким же красивым, как вы, и сильным, как Жиль), а вам это время чрезвычайно необходимо для возврата к «НОРМАЛЬНОЙ» жизни.

Но все это просто слова и советы «старого» молодого человека.

С любовью,

Андреас (Энди Маниотис)

Было начало июня, и один месяц прошел без лекарств. Каждый день я обследовала свое отражение в зеркале: мое лицо становилось более живым. Другие тоже это заметили, но они даже не могли вообразить себе причину этих изменений. «Ты выглядишь замечательно, что ты делаешь?» - спросила Вили, мать моего крестника, с которым мы недавно виделись на празднике в их доме. Я была обладательницей удивительного секрета, и это становилось заметно.

Потом я открыла ей все подробности, как я делала когда-то в прошлом, в сложных ситуациях и в наши студенческие годы. Она с тревогой уставилась на меня, как будто я сказала ей что-то невероятное, хотя мне самой эти новости тоже казались невероятными. Я продолжала ей объяснять, что мне просто теперь нужно съедать по десять апельсинов в день и принимать горячие ванны или ходить в сауну, чтобы вывести токсины из моего тела - таковы были первые инструкции. С десяти апельсинов я вскоре переключилась на несколько стаканов свежевыжатого сока. Самым важным было то, что весь этот ритуал детоксикации давал мне время, чтобы вновь предаваться мечтам, и перед глазами уже вставало счастье. Моя подруга была несколько ошеломлена и некоторое время относилась к этому скептически.

Мы с Жилем размышляли, как подготовить афинское общество к этим ошеломительным новостям. Я уже совершенно неожиданно становилась лауреатом награды «Экселенс» на церемонии «Женщины 2006-го года», которую ежегодно организовывал журнал «Лайф энд Стайл». Конечно, тогда я не знала, что скоро последует мое славное освобождение, но все же где-то в глубине души я чувствовала его приближение, и в некотором роде сама его источала. Оказалось, что директор журнала, Христос Забоунис, знает меня по моим работам в газете «To Vima», и он поручил журналисту Аггелики Пападопоулу взять у меня интервью для журнала, поговорить о моей жизни.

Он и его читатели были воодушевлены моим кратким рассказом, и то же самое произошло на афинской Арене, где я получала свою награду. Награждение происходило в переполненном зале на глазах у пестрой толпы. Весь зал аплодировал мне стоя. Некоторые были очень недовольны таким ответом. «Вы не знаете, что делаете, вы не врач, чтобы судить о действиях этой женщины», - Христос получил множество подобных нападок. «Не беспокойтесь», - сказал он, чтобы успокоить меня перед Жилем на одной из наших встреч. Он рассказал нам о нескольких смешных случаях, последовавших за церемонией, а затем сказал: «Не беспокойтесь. Я не придаю таким вещам никакого значения».

В мае 2007-го мы провели показ документального фильма Гарри Нулла "AIDS Inc." в афинском кинотеатре «Микрокосмос». Однако все было организовано наспех, и публики было мало. В основном пришли мои хорошие друзья, и они вышли из кинотеатра немного смущенные.

Мы пересмотрели наши критикующие «СПИД» документальные фильмы, которые мы получили из США и Европы, чтобы выбрать самый убедительный. Потом мы организовали 15-дневную презентацию фильмов в Афинах и других городах. Для показа мы выбрали фильм Робина Сковилла «Другая сторона СПИДа», тот самый, который я в начале не хотела смотреть, с Кристиной Маггиор в качестве главного диктора. Теперь этот фильм стал моим любимым - отличный фильм, завоевавший награду на Международном кинофестивале в Лос-Анджелесе. Мы, не раздумывая, послали продюсерам 2000 долларов США за издательские права. После того, как мы оплатили создание субтитров на греческом языке и рекламу фильма, оказалось, что мы истратили все деньги, которые отложили на отпуск. И все равно наша жизнь была полна особенных моментов.

Владельцы двух кинотеатров в Афинах, Андреа Сотиракопулус в «Микрокосмосе» и Леонида Папагеоргиу в «Трианоне», оказали нам теплый прием, несмотря на то, что они начали получать уже знакомые враждебные сообщения, вроде «То, что вы собираетесь сделать, является чистым безумием». Мы заказали афиши и приглашения в рекордное время с помощью предприимчивого издателя «Окси» Никоса Хацопулоса.

Мы наметили предварительный просмотр, пригласили самых известных журналистов, телевизионных деятелей, писателей, своих друзей и знакомых. К концу июня все было готово. Открытие должно было быть бесплатным, а в последующие дни стоимость билета была пять евро. «На бесплатное всегда смотрят пренебрежительно», - вынесла я категорическое решение. Я даже планировала отдать все доходы владельцам кинотеатров, чтобы покрыть затраты на презентацию. Настолько я была уверена. Но опять же, кроме наших ближайших друзей очень мало народу пришло на открытие. В следующие две недели сборы тоже были очень небольшими. «Нам не удалось убедить людей, что это не просто еще один фильм о СПИДе», - решили мы, - но как вообще можно было достичь другого результата? Люди уже устали от множества различных подходов к этой теме.

В Патре, где наш старый друг, владелец радиостанции «Спорт FM Патрас», Спирос Боулис, организовал нам радушную встречу, документальный фильм был принят намного лучше. Конечно, столпотворения не было, но я была поражена интересом людей и их трогательной реакцией. Композитор Сотирис Сакелларопулос не смог встретиться с нами в Патре, но он слышал о нас и позвонил нам в Афины. Он хотел прислать подходящую мне музыкальную композицию.

Мы с Жилем вернулись полные новых сил. Все неприятности мы воспринимали как урок на будущее. Нашу главную цель мы достигли, а это было самое важное. Победа казалась все ближе и ближе, потому что мы приобретали союзников.

Энди всегда оказывал нам поддержку. В июле, незадолго до нашего отъезда в Патру, он написал мне:

Дорогая Мария,

Как вы себя чувствуйте? Надеюсь, вы все еще едите апельсины (апельсиновый сок) каждый день? Думаю, что вы должны набираться сил и чувствовать, что «здоровье» опять возвращается. Детоксикация при сильном алкоголизме занимает примерно 10 дней, очищение при злоупотреблении «Валиумом» требует 2-х месяцев, очищение тела от «Прозака» займет 5-8 месяцев, и, насколько я знаю, нет хороших исследований, касающихся срока, необходимого для детоксикации после применения лекарств от СПИДа, но естественная замена клеток происходит где-то за 6 месяцев. Вы уже купили джакузи? Прошло уже около 1 месяца, как вы прекратили принимать лекарства (вы говорили, что 2-го марта вы приняли свою последнюю дозу).

Пожалуйста, держите меня в курсе (если считаете нужным) вашего прогресса. Вы не только осмелились довериться собственной логике (а также логике Жиля), но и, очевидно, вы чрезвычайно умная и любящая личность - вы были способны инстинктивно почувствовать, что не «обречены». Я видел ваше телевизионное интервью «Как один случай СПИДа может изменить мир», и оно характеризует вас как прекрасную, умную и энергичную греческую женщину, преданную делу освобождения своего народа от лжи правительства США. Я же хочу сделать все, чтобы помочь вам в рождении нового греческого лауреата Нобелевской премии, который будет вашим сыном или дочерью.

Какие теплые слова от человека, которого я никогда даже не видела. Он был уверен, что я смогу достичь этой цели, это было очевидно. Его слова всегда воодушевляли. Вот продолжение его послания:

Я постоянно думаю о том, чтобы приехать в Грецию и все начать сначала. Например, я хотел бы преподавать в Афинском университете, или работать в Европейской молекулярно-биологической лаборатории (EMBL) в Гераклионе на Крите. Было бы еще лучше, если бы я смог получить поддержку от ученых всего мира (и не только греческих), у меня появились фантазии об основании нового института в Афинах, Института исследования рака и иммунитета человека. Такой институт мог бы не только проводить химические исследования, но он мог бы также служить местом консолидации преданных людей, изучающих проблемы, связанные со здоровьем человека и состоянием окружающей среды. Мне нужно собрать около 200 человек, которые смогут внести 1 000 000 долларов, или некоторую часть этой суммы, тогда можно будет приступить к реализации этой инициативы. Я несколько лет всех расспрашивал, и теперь, если у кого-нибудь есть похожие фантазии, можно подумать об их материализации. Нам понадобятся и исследователи, и писатели, и ученые, и, возможно, люди, которые занимаются самыми разными делами. Я, в самом деле, очень хочу помочь Греции, и я чувствую, что пока я жив, я должен сделать для нее что-то очень важное или прекрасное.

Знаете ли вы, какое чувство гордости я испытывал, когда Греция устраивала Олимпийские игры несколько лет тому назад? Какое зрелище! Какой победой для Греции оказались эти Олимпийские игры! Но когда я приехал туда следующим летом, то оказалось, что греки, с которыми я разговаривал, довольно критически относятся к тому, как на самом деле выглядит успешная презентация Олимпийских игр в глазах всего мира. Это в самом деле выглядело фантастично с точки зрения американца греческого происхождения, вроде меня, и я бы хотел увидеть тот же энтузиазм и совершенство во всех устремлениях Греции - в греческой науке, медицине, праве, политике и т.д.

Пожалуйста, если вы знакомы с кем-нибудь из греческих академиков, без колебаний представьте им мои пожелания и планы, как помочь Греции. Страна, в которой я сейчас живу, безнадежна, и она никогда не оправится, либо очень долго не сможет оправиться от того урона, который нанес ей существующий нацистский режим.

Мои наилучшие пожелания,

Съешьте сегодня еще один апельсин за меня!

С любовью, Энди

Я вновь ощутила прилив энергии. Теперь на меня возложена миссия. Наше психологическое состояние и в самом деле влияет на физическое здоровье! Внезапно мысль о неизбежной смерти исчезла. Это больше не было даже темой для обсуждения. Я вспомнила часть фильма «Обратная сторона СПИДа», где рассказывалось о прямо противоположном потоке событий, которые были недавно частью и моей жизни. Майкл Эллнер, президент организации «HEAL» в Нью-Йорке, гипнотерапевт и автор очерка «Исцеляющая сила рассказываемых историй» ("The Healing Power of Story Telling"), отвечал на вопрос «Каково это быть ВИЧ-позитивным?»

Указывание костью - это ритуал, распространенный у некоторых групп туземцев, основывается на вере в то, что кто-то из членов группы обладает силой распоряжаться жизнью и смертью. Если кто-то нарушает какое-нибудь табу, то этот могущественный человек может наложить проклятье и убить, указав на нарушителя костью. И такая кость убила много, много верующих. Но позже, когда пришли миссионеры и европейцы, и когда началось завоевание этих народов, они указывали костями на миссионеров. Они указывали костями на солдат. Это не работало - все было бесполезно. Потому что сила кости была в вере. И то, что делало кость могущественной, заключалось не только в вере одного человека. Это была вера всего общества, вся группа разделяла эту веру. Так вот, что я заметил, когда заходил в различные организации, связанные со СПИДом, такие как GMHC, Коалицию людей, инфицированных СПИДом или «Body Positive» и другие подобные организации, - если кто-нибудь из них говорил «Знаете, я буду жить», все остальные заявляли «Ты - отрицатель. Ты умрешь». И мне казалось, что подкрепление приходит отовсюду, куда бы они ни повернулись. Доктора ожидают, что они умрут. Те, кто их любит, ожидают, что они умрут. Люди, оказавшиеся в такой же ситуации, ожидают, что они умрут.

Ты «отрицатель». Сколько раз я слышала эти слова с тех пор, как у меня появилось право голоса! Ведь предполагалось, что я буду оставаться безмолвной и подавленной. В первый раз я это почувствовала, когда писала книгу «Мария К., как я одержала победу над СПИДом», и их намерения стали более ясными. «Она думает, что победила, но она живет в состоянии отрицания», - утверждали те, кто верил в СПИД. Мне даже постоянно присылали такие сообщения в почту на веб-странице. Раньше я никогда не встречала этого выражения, и мне казалось немного параноидальным, когда многие соглашались с тем, что происходило со мной. Теперь я знаю: это считалось правильным ответом тем, кто поднимал головы против всемогущих властелинов СПИДа. Возможно, это было частью ритуала, связанного с религией СПИДа.

Но они больше не будут иметь надо мною власти. Величайшим благом для меня было появление в моей жизни мудрых людей, куда более могущественных. Теперь «кость» была у доктора Маниотиса из Чикаго. Какое различие! Он показал мне, что у меня будет хорошая жизнь. Теперь я слушала только его, и пусть другие продолжают свои песни и пляски. Теперь я знала, что у меня есть новый путь, и только его я видела перед собой.

Тем не менее, мне нужно было быть осторожной со своими физическими реакциями, и не дать себя обмануть собственному же энтузиазму. Я написала Энди правду: теперь я просыпаюсь уставшая, чувствую себя сонной весь день, как будто внутри меня находится тяжелый груз.

Он ответил:

Дорогая Мария. Некоторые люди месяцами лежат в коме после травм. Ваши клетки были повреждены. Дайте им выздороветь. Это требует времени - через два месяца вы будете чувствовать себя намного лучше.

Как всегда, с любовью, Энди.

Больше никаких существенных трудностей не появлялось. Тем не менее, Энди посоветовал мне найти натуропата, чтобы позаботиться о любой проблеме, которая может возникнуть у «серонегативного» человека. А вдруг этих специалистов нет в нашей стране? Мне придется найти гомеопата.

Тем временем я стала часто гулять, следуя рекомендациям моего доктора. Ходьба укрепляла кости и стимулировала иммунную систему. Я принимала витамины из разных бутылочек и добавила в свой рацион чеснок, корицу и иногда выпивала бокал красного вина. Я даже нашла врача-гомеопата, которого искала. Порекомендовала его новая подруга, посещавшая мою веб-страницу. Она сказала, что он замечательный врач, что он помогал ей пройти детоксикацию после лечения от СПИДа. В Греции, оказывается, я была не первой.

«Теперь вы можете что-то изменить, Мария. Многие смотрят на вас», - написал мне Ламброс Папантониу, греческий корреспондент в Вашингтоне, мой новый друг. У меня не было возражений, выйдя живой из таких катаклизмов, я не собиралась молчать.

Но, хотя я не могла заметить этого, я начинала терять терпение. Когда же я смогу сказать себе, что преодолела это? Закрыв глаза, я представляла себе окончание детоксикации. Открывала глаза, и нетерпение мое еще больше возрастало. В конце концов, я нашла решение, я начала писать эту книгу.

Как говорил Элнер? В написании собственной истории есть своя терапевтическая сила. Пока я пишу, я не чувствую себя вялой, даже работая сверхурочно. Со мной все будет в порядке к тому времени, когда будет дописана эта книга. Я позабочусь, чтобы она получилась как можно лучшей. Потребуются некоторые исправления. Но, в конце концов, все будет абсолютно прекрасно.

4. Прощание с системой

Что же мне делать с моими врачами? Долгие годы они были моими ангелами-хранителями. Я не ошибалась, они любили меня, и доказывали это каждый раз, когда я нуждалась в их внимании. Они приходили в больницу по воскресеньям и всегда находили способ облегчить мои страдания. Я думала, какая же это хороша профессия - врач. Ты, как солнце, появляешься перед людьми, погруженными в темноту. Я помню, как ждала целый день, чтобы врачи вошли в мою комнату, примерно, в два часа дня был их регулярный визит. Многие месяцы это было единственное время суток, которое для меня хоть что-то значило. Это были первые серьезные представители медицины в моей жизни, потому что до этого я только лишь принимала аспирин. Они появлялись, как гиганты, никто кроме них не мог справиться со сложными болезнями ВИЧ-позитивных пациентов. Какие герои!

А теперь они должны закрыть глаза и заткнуть уши, чтобы не узнать о том, что, возможно, все это время они содействовали обману. Непостижимо, если это и в самом деле правда. Мы никогда не обсуждали сущность всего этого, как только начались разоблачения. Что включить и что опустить из наших стычек? Я знала, что врачи последними должны нести ответственность за моральное падение в науке. И я до сих пор в этом убеждена.

Тем не менее, я с грустью читаю все, что писала раньше на своем сайте: «медсестра - это лучший друг ВИЧ-позитивного пациента, она помогает СПИД-пациентам и в спокойное, и в тяжелое время. Я обращаюсь не только к медицинскому подходу к ситуации. Я говорю об отношениях, продолжающихся всю жизнь, о связи между людьми, о неписанном контракте между позитивными пациентами и их врачами. Без преувеличения я могу сказать, что эти люди являются земными богами. Они существуют, и в то же время не существуют. Они вездесущи, и в то же время их нигде нет, но когда я в них нуждаюсь, они появляются и творят чудеса».

Я никогда больше не хотела их видеть. Но все же, я не стану их критиковать, потому что они были так же обмануты, как и я. Тем не менее, между нами было критическое различие, они в этой ситуации выступали в роли экспертов, обеспечивая меня самой лучшей информацией, и если я хотела выжить, я должна была им верить.

Я могла забыть их всех, чтобы избежать другого несчастья, но разоблачения сыпались дождем, и я цитировала их одно за другим на своей веб-странице. Она становилась все более противоречивой и запутанной. Один читатель написал: «Как же вы можете считать своих врачей богами, если СПИД - это обман?» К тому же я начала получать сообщения со всей Греции об отвратительном поведении некоторых врачей, лечащих СПИД, что сделало ситуацию еще более странной. Самым впечатляющим был случай с одним врачом из Тессалоники (доктор Б. К.), который «был «уволен», из-за нарушения прав и противозаконных действий», как писал мне один ВИЧ-позитивный пациент.

Позже мне рассказали о предполагаемых его ошибках, которые привели к такой развязке. Говорили, что он прописывал лекарства только одной фармакологической компании в ущерб конкурентам. Если это так, то, наверное, эта компания выплачивала ему неплохую компенсацию. Мои врачи были не такими. Чтобы спасти меня, они каждый раз выбирали новейшие лекарства. Это было все, что они могли сделать для меня, как специалисты по СПИДу. Я не припомню, чтобы мои врачи отправлялись в круизы, оплаченные большими фармацевтическими корпорациями.

Кажется, они все еще не осознают, что же происходит вокруг нас. Человеческий разум сопротивляется, я понимаю, ему нужно некоторое время, чтобы подготовиться. Но как только все готово, хочется кричать на весь мир: мы победили! мы вышли из темноты на свет. Возможно, при первом взгляде видно нечетко, но, в конечном счете, вы требуете произвести перепроверку всего вместе! Ребекка Калшоу, профессор Техасского университета, именно такой человек. В марте 2006-го она опубликовала статью «Почему я в рассчете с ВИЧ»16, в которой рассказывает об эволюции своих взглядов:

За последние десять лет мое отношение к ВИЧ и СПИДу претерпело значительные изменения. Катализатором этого процесса послужила моя студенческая выпускная работа, в которой я анализировала математическую модель ВИЧ и иммунной системы. Как математик я нашла, что практически все модели, которые я изучала, являются нереалистичными. Биологические предположения, на которых базировались модели, варьировались у разных авторов, и я не видела в этом никакого смысла. Примерно в это же время меня все больше озадачивали истории тех, кому удалось выжить. С моей, конечно же, непрофессиональной точки зрения, главным, что было в них общего - кроме ВИЧ - было то, что все они вели чрезвычайно здоровый образ жизни. И вот у меня зародилось подозрение, что если человек ВИЧ-позитивен, то это не означает, что у него когда-нибудь будет СПИД.

Вот ее выводы:

После десяти лет участия в академических исследованиях ВИЧ, как и в академической работе в целом, я, в самом деле, считаю, что вина за всеобщее, безоговорочное, основанное на вере принятие такой некорректной теории, падает на головы тех из нас, кто в интересах продвижения карьеры активно поддерживал абсолютно недоказанную гипотезу. Конечно, научные гипотезы заслуживают изучения, но ни одна гипотеза не должна приниматься как факт до того, как она будет доказана. Особенно такая гипотеза, слепое принятие которой имеет такие ужасные последствия... безумие зашло уже достаточно далеко. Как люди - как честные преподаватели и ученые - единственное, что мы можем сделать, это позволить всем узнать правду.

Итак, единственное, что могли сделать мои доктора, так это оставить меня в покое. В моих глазах они остались прежними до конца - хорошими специалистами по СПИДу. «Все, кто прекратил лечение от СПИДа, в конце концов, почувствуют облегчение, но через десять лет у них будет пневмония, лихорадка и другие сопутствующие болезни», - это слова главного врача. Опять все те же слова? Но все же он верил в то, что говорил, я видела это по его глазам, в них отражалась его собственная правда. Со студенческой скамьи его учили, что именно так все и будет, и это диктуется международным общим научным решением. При таких обстоятельствах я могу сказать лишь одно, у «СПИД-духовенства» нет воображения. Они просто навязывают одну и ту же проповедь, даже если она уже полностью развенчана. Они ставят и пациентов, и врачей в сложное положение. И мы вновь, скрепя сердце, играли свои роли. «Зачем вы так рискуете, Мария? Те, кто вскоре возвращался к нам, делали это слишком поздно, и их уже нельзя было спасти", - проинформировал меня мой второй врач, и опять был разыгран тот же сценарий. Но я приняла решение, пути назад не было. Я позвонила одному из врачей, которые лечили меня от СПИДа раньше, тому, кто так охотно помог мне в Лондоне. Я решила сообщить ему о своем решении прекратить лечение, и его ответ не отличался от других: «Зачем вы так рискуете, Мария? Отправляйтесь к С., он все объяснит вам». Это было последнее прощание, и его нужно было закончить. Я пошла к С. К. (мы были практически одного возраста и дружили на протяжении нескольких лет), и он задал мне только один вопрос: «Мне нужно попытаться уговорить тебя?» «Нет, мы переворачиваем эту страницу», - ответила я. Похоже, его это не слишком обеспокоило. Он лишь сказал: «Переворачиваем страницу, да?» Это не очень отличалось от выводов моего первого доктора Т. К., который говорил: «Я не собираюсь убеждать вас, а вы не собираетесь убеждать меня. Удачи вам», - и мы пожали руки.

Очевидно, все ожидали эту драматическую кульминацию. Раньше, когда я приходила в больницу за таблетками - теми самыми, от которых, в конце концов, отказалась - я сталкивалась с С. К. в фойе больницы, и он говорил: «Мы любим вас, что бы вы ни написали», - как будто он чувствовал, что его предали. «И я всех вас люблю, что бы я ни написала», - ответила я, и мы обняли друг друга. Наши глаза говорили: «Прости, но мы должны расстаться», - и это после двенадцати лет дружбы.

Уходя, я постаралась донести им правду. Я раздала свои книги и отдала свое сердце. Я пригласила всех посмотреть документальный фильм «AIDS Inc.» и разослала DVD с документальным фильмом «Обратная сторона СПИДа». Теперь все были предупреждены о той игре, которая ведется за наш счет. Если, конечно, весь этот материал не был выброшен в мусорное ведро. Какой разрыв! Как говорится, «маленькое недопонимание».

Что же касается решений, принятых ими за нас, то доктор Анджелос Сицилиан был так добр, что задал вопрос своему другу и бывшему специалисту по СПИДу: «Для начала я сказал ему, что я вне игры, и хочу поговорить о лейкоцитах, что является моей специализацией. Он предложил показать мне все свои свидетельства и объединить их с моими. Когда он рассказал о своей работе над стойкими вирусами, я спросил его, кто отвечал за выделение вируса ВИЧ. Этим я загнал его в угол. Сначала он ответил, что отослал образцы в Англию, и что они находятся там, потом он сказал, что они находятся в Соединенных Штатах, потому что у них патент на этот метод. Другими словами, он взял кровь в Греции и отослал ее своим коллегам в Англию, а они, в свою очередь, переслали ее в Америку! Я очень мягко выразил свое сомнение в надежности подобной локализации вируса. Имелось в виду, что я не уверен, можно ли вообще считать исследованием такой неэффективный, экспериментальный процесс. Нельзя же ставить эксперимент и не вести наблюдение за его ходом!»

Этот врач случайно признался, куда экспортируются образцы нашей крови! Специалисты по СПИДу просто выполняют свои обязанности и делают это с благоговением. Мой собственный врач скрупулезно посещал медицинские конгрессы и повышал свою квалификацию, поэтому он мог привезти сюда новейшие технологии. Как обычно, я вновь могла пройти осмотр в середине июля, со всеми типичными для СПИДа анализами, такими как подсчет моих клеток Т-4 и определение вирусной нагрузки. Все эти церемониальные анализы крови, выполняемые целой командой врачей в восемь часов утра, в точности повторялись каждые четыре месяца, невероятно монотонно, неловко и в обязательном порядке. Все заранее знали все подробности, все роли и всех главных героев. В прогнозе не было никаких сюрпризов, и все же мы все были словно на краю. Они должны были постоянно наблюдать меня с того момента, как было обнаружено, что я ВИЧ-позитивна. Я чувствовала себя, как преступник, который после освобождения из тюрьмы должен раз в несколько месяцев приходить в местный полицейский участок и сдавать кровь. Со временем церемониальный анализ крови превратился в дружеское рукопожатие между знакомыми, несмотря на то, что бывало очень больно, когда им в тысячный раз не удавалось найти вену. Мне присылали результаты через десять дней. Я всегда недоумевала, почему получение результатов анализа занимает целых десять дней. Теперь на мой вопрос был дан ответ. Кровь посылали хозяевам нашего здоровья (.!..) в Америку.

Нет, будет лучше никогда больше к ним не приходить, как только я прекращу лечение. Может быть, мы сможем встретиться где-нибудь в другом месте, если они захотят быть полезными, например, при лихорадке или каком-нибудь кратковременном недомогании в будущем. Я опять спросила мнение доктора Маниотиса, после того как заверила его, что теперь я уже достаточно окрепла. Он ответил:

Дорогая Мария, я очень рад слышать, что вы чувствуете себя хорошо. Но не ожидайте такого же отношения при встрече со специалистом по СПИДу. Я могу с уверенностью сказать, что отныне вы будете здоровы до тех пор, пока будете держаться подальше от врачей и всех их ядов. Вам нужен гомеопат или натуропат, который поможет вам удалить фармацевтические токсины из вашего тела, чтобы вы могли начать новую жизнь и иметь здоровую семью. Не забывайте регулярно гулять, когда солнце не слишком жаркое, потому что, возможно, это самый безопасный способ регенерировать ваши клетки. Простая ходьба помогает восстановлению спинного мозга, который был поврежден бомбардировкой лекарствами от СПИДа в течение двенадцати лет.

Лето 2007-го года пролетело словно во сне. Я не могла поверить в то, как быстро я снова становлюсь сама собой. Я чувствовала, что мне подарили весь мир. Я повторяла: «Я всегда буду помнить это лето». Невозможно было поверить в то, как глубоко я тогда спала. «Я так не спала уже десять лет», - сказала я однажды утром. Конечно, я не могла выспаться. Даже часы пробуждения теперь были другие. Теперь я все делала с энтузиазмом и радовалась своим дневным успехам.

В нашем летнем доме на одном из берегов Аттики мы с Жилем выполняли директивы доктора Маниотиса. Ежедневные прогулки по песку, скалам и дорогам.

Также я проводила бесконечные часы за компьютером. Никто не верил, но именно здесь происходило мое исцеление. «Да отлепись же от компьютера, это может повредить тебе», - бывало говорил мой брат. Но я неизменно была рядом со своим ноутбуком. Я смеялась, сомневалась, тайно сердилась, а иногда меня заваливали письмами с благодарностями, которые присылали на мой любимый сайт. Только Жиль проявлял понимание этой моей специфической особенности. Я должна была довести до конца свои открытия, чтобы восстановить мою жизнь во внешнем мире. Другого пути не было. Это было похоже на скачку во весь опор, приносящую настоящее чувство свободы.

В июле 2007-го, до моей первой встречи с врачом-гомеопатом, я почувствовала, что за мной наблюдает множество людей, но теперь уже у меня под ногами была твердая почва. У меня были новые союзники, а мой постоянно обновляемый сайт (HIVwave.gr), как я чувствовала, теперь представлял собой надежный альтернативный источник информации о здоровье для всех, кого беспокоила проблема «СПИДа».

5. Новая вселенная врачей

Моя первая встреча со известным гомеопатом состоялась в конце июля в пригороде Афин Мароусси через три месяца после того, как я прекратила принимать таблетки от СПИДа. Я все откладывала, потому что уже чувствовала себя хорошо. Я не знала, чего ожидать от этого визита, это была первая встреча со специалистом такого профиля. Врач, который был совсем не похож на врача, ожидал нас в пустом и простом кабинете. Ни следа компьютера, картина на стене, ваза, отутюженный, хрустящий, белый докторский халат, висящий за дверью, всего несколько листов бумаги и карандаш в руке; все выглядело так, как будто он зашел сюда случайно. Я не привыкла к такому.

Я наблюдала, как он пишет, пока я говорю, этим он напоминал мне школьного учителя. И пока я задавалась вопросом, куда же заведет нас наша беседа, его вопросы очень удивили меня. Говорили о разном, но, казалось, что он мог отгадать все мои проблемы сразу после того, как я немного рассказала ему о себе.

Сама проблема его интересовала меньше, чем способ, при помощи которого я эту проблему преодолевала. Что за человеком я была... Он посоветовал поработать над жизненной энергией моего организма, и мне понравилась эта идея. 100 евро за визит мне показались вполне приемлемыми, даже, несмотря на то, что они не вязались с не-звездным образом этого человека. Лекарства, которые он мне выписал, еще больше изумили меня. Это был экстракт из морского моллюска, стоимостью около 12 евро. От АЗТ мы переходим к моллюскам!

Я проконсультировалась на эту тему с Энди. Ответ пришел в тот же день, его комментарии были написаны заглавными буквами по в тексте моего письма к нему:

Суббота 21 июля 2007

Дорогой Энди!

Мы только что вернулись от гомеопата.

ПОТРЯСАЮЩЕ!

Узнав о моем случае, он сказал, что сможет поспособствовать укреплению моей телесной силы, особенно тогда, когда я захочу иметь ребенка.

ЭТО ПРАВДА.

Тепловые процедуры - это хорошая техника, но он предложил гомеопатическое лечение, чтобы укрепить мой организм энергией, в которой он более всего нуждается. Это будут нехимические лекарства, природного происхождения. Фактически они не являются коммерческими, их готовят в форме капсул - растворяя естественную эссенцию в воде - в гомеопатических аптеках.

ДА - ВАМ НУЖНЫ ПИТАТЕЛЬНЫЕ МИКРОЭЛЕМЕНТЫ, ПОТОМУ ЧТО ВЫ ДОЛГОЕ ВРЕМЯ БЫЛИ ИСТОЩЕНЫ, А ТРАВЫ СЕЙЧАС МОГУТ ВАМ ПОМОЧЬ.

Собрав информацию о моей патологии, физиологии, психологии и личности, он решил выписать мне гомеопатическое средство, которое по-латыни называется Calcarea carbonica, оно готовится из раковин моллюсков.

Я НЕ СЛЫШАЛ О ТАКОМ СРЕДСТВЕ - НО Я ОБЯЗАТЕЛЬНО ПОИЩУ ИНФОРМАЦИЮ.

Итак, он выписал мне на первый месяц Calcarea carbonica 1 x 100, один раз в день, принимать утром за 15 минут до завтрака, а в следующие 25 дней Calcarea carbonica 1 x 10, один раз в день, принимать таким же образом вплоть до нашей следующей встречи. Следующая встреча запланирована на 18 сентября. Это очередное окно в его графике, учитывая, что август - это месяц отпусков для всех врачей. Обычно он проверяет воздействие своей терапии каждый месяц.

ЭТО ХОРОШО. СОГЛАШАЙТЕСЬ!

Что вы вообще думаете о гомеопатии?

Я ДУМАЮ, ЧТО ЭТО ХОРОШО, И ЧТО СТОИТ ПОПРОБОВАТЬ.

Я так рада, что вы со мной.

А ВЫ С НАМИ!

ЭНДИ

P.S. Calcarea carbonica.

Описание

Calcarea carbonica, сокращенно Calcarea carb., это гомеопатическое средство, изготовленное из внутреннего слоя раковин. В химических терминах, Calcarea carbonica является химически не чистым карбонатом кальция, СаСО3. В отличие от большинства гомеопатических средств, которые изготавливаются из веществ растворимых в воде или спирте, Calcarea carbonica изготавливается в процессе, который носит название тритурации (растирания).

Растертый в порошок минерал размалывается или дробиться, пока не превращается в тончайшую пыль. Открытие тритурации принадлежит гениальному Самуэлю Ганеману, основателю гомеопатии. «Его метод приготовления нерастворимых веществ вызвал к жизни целый мир терапевтически мощных лекарств, неизвестных ранее».

Основное применение

Calcarea carbonica является средством, которое чаще всего назначается при так называемом конституциональном предписании, чем при лечении острых заболеваний. При конституциональном предписании, врач-гомеопат выбирает средство для лечения комплексной симптоматики, основываясь на тщательной оценке общего состояния пациента. В гомеопатии понятие конституции включает в себя наследственность и историю жизни вместе с настоящим образом жизни, состоянием окружающей среды и историей болезни в узком смысле. Конституциональная терапия основывается на допущении, что хроническое или периодически повторяющееся заболевание отражает специфическую слабость или уязвимость общей конституции пациента. Она нацелена на стимулирование выздоровления на самых глубоких эмоциональных и духовных уровнях человека, а также его физических характеристик...

Примечание содержало и дополнительную информацию. Я прочитала все до конца: Нет побочных эффектов, нет взаимодействия с другими веществами. Великолепно! Я буду это принимать. Это гомеопатическое лекарство предназначено для стимуляции исцеления, но сработает ли оно в моем случае? Могу ли я доверять этому врачу? Я подумала, а не спросить ли еще и у «Х», который первым прислал мне письмо о преимуществах гомеопатии. До сих пор все его предсказания сбывались. «Если он каждый раз прописывает только по одному лекарству, то ему можно доверять», - по-спартански кратко ответил мне «Х». Но я не почувствовала большого энтузиазма в его ответе. Хотя было и дополнительное письмо: «Основная гомеопатия базируется на прописывании одного медикамента, который имеет наибольшее сходство с симптоматикой пациента на психическом и физиологическом уровне. Вот почему пациент должен давать врачу подробное мини-интервью во время своего первого визита». Кроме того, гомеопаты назначают лечение, основанное не на болезни пациента, а на совокупности личных качеств пациента. Например, от той же болезни, скажем, Жилю, было бы назначено другое лекарство.

Но все же результаты этого лечения продолжали вызывать у меня сомнения. Я с каждым днем чувствовала себя лучше благодаря лекарству, которое дал мне гомеопат, или потому что отказалась от прежних лекарств? Спустя некоторое время я узнала больше о гомеопатическом лечении.

6. Моя старая история болезни

Мой гнев к медицинским учреждениям немного спал, в то время как внутренняя необходимость узнать, как это все случилось, росла с каждым днем. Через десять месяцев после прекращения лечения СПИДа я пошла и получила свои медицинские карты.

В архивном отделе больницы «Лейко» истории болезни СПИД-пациентов не хранились, они были в кабинете доктора Т. К.. Мы не относились ни к больным пациентам больницы, ни к здоровым людям внешнего мира, мы принадлежали королевству СПИДа. Я нашла служащую регистратуры архивного отдела и попросила ее найти мои записи. В ответ я услышала, что ничего сделать нельзя. Я должна была просить доктора Т. К. «Возможно ли, чтобы вы сделали запрос?», - я начинала чувствовать себя беспокойно и напряженно. «Но я не хочу». «Но я не могу». Было просто невозможно решить, кто из нас должен идти. Наконец произошло чудо. «О, посмотрите - это директор архива! Она все объяснит», - воскликнула служащая. Госпожа Скомопоулу подошла и сразу же узнала, что мне было нужно. «Я знаю эту девушку, она ведет настоящую борьбу, я видела ее по телевизору. Я сама схожу к доктору К.», - сказала она, и мне захотелось расцеловать ее. Я заполнила форму и сразу же ушла. Через два или три дня госпожа Скомопоулу позвонила мне домой и сообщила, что копии для меня готовы.

Мы пригласили домой доктора Анджелоса Сицилиана, чтобы он просмотрел эти записи. Мы заметили, что в них не были включены обследования, которые я проходила, и их результаты. Мы располагали только оценками, которые врач давал этим обследованиям, да и то, не слишком детальными. «Я вам объясню, почему это произошло», - сказал доктор Сицилиан. «Когда имеются медицинские отчеты о пациенте, который был госпитализирован, то результаты обследований направляются в кабинет его врача, который должен составить заключение по результатам этих обследований.

Рентгеновские снимки не прилагались, были только комментарии. То же самое было и с результатами лабораторных анализов: были записаны только те детали, которые считались существенными. Поэтому, когда вы запрашиваете свои записи, вы не получите всех данных, но только те, которые были переданы в офис дежурным врачом. Конечно, полные блоки данных где-то существуют, весь их не выбрасывают в мусорное ведро. Но вам выдают всего лишь комментарии врача. А что если в исключенных фактах присутствует полезная информация? «Здесь мы видим диагноз пневмония, но никаких сообщений о методах, при помощи которых она была диагностирована».

Итак, у меня была диагностирована болезнь, ассоциированная со СПИДом (Pneumocystis carini), хотя, это было всего лишь предположение, как отмечал мой доктор (Т. К.) в своих записках. Теперь наш новый доктор заметил: «О патогенезе ВИЧ наговорили бесчисленное количество опасной лжи». «В моей книге, посвященной патологической анатомии, есть только одна недописанная глава, это глава о СПИДе, где я обнаружил подобную ложь, которая при том знании, что я обрел за эти дни, теперь является для меня очевидной. Два месяца тому назад я не знал, что вирус никогда не был обнаружен, и поэтому я с легкостью верил той части, где анонимный редактор утверждает, что вирус был обнаружен в лимфатических узлах. Также ошибочным является объявление побочных эффектов лечения частью патологии. Они вам не лгали. Они сами в это верили. А спорить о вере других людей - это будет не слишком мудро».

Моя история болезни содержала рентгеновский снимок грудной клетки, как базу для предположительного диагноза пневмоцистной пневмонии, с которого и начался прием «Септрина» (2 таблекти в день) и АЗТ (500 мг/день). На пятнадцатый день лечения у меня развилась сильная макулопапулезная сыпь по всему лицу и телу, как аллергическая реакция на «Септрин», поэтому препарат отменили. Потом мне давали антигистаминные таблетки от аллергии и «Фансидар», который, как было показано раньше, должен был предотвратить рецидив пневмоцистной пневмонии. Оглядываясь назад, становится понятно, что если у меня, в самом деле, была пневмоцистная пневмония, то «Септрина» было бы более чем достаточно; АЗТ, который мне давали для борьбы с «ВИЧ», был не нужен.

Анджелос Сицилиан был совсем не уверен в том, что я страдала пневмонией: «Для Греции пневмоцистная пневмония (РСР), вызываемая Pneumocystis carinii, нетипична. Она встречается очень редко, хотя СПИД-пациентам часто ошибочно ставят этот диагноз. Меня не учили диагностировать эту болезнь, и о ней не было упоминания ни в одной из лабораторий, где я работал. В исследованиях, проведенных в больницах «Евенгелизмо» и «Сингроу» нет ссылок ни на один случай этого заболевания, несмотря на то, что исследования были направлены на его предотвращение. Другими словами, не было диагностировано ни одного случая. В другом отчете об исследованиях РСР у иммунокомпетентного носителя упоминается только об одном случае. По различным причинам этот диагноз очень сложно поставить. Ни у кого нет экспертизы. А если кто-нибудь из этих экспертов, несмотря на попытки заполнить пустоты, допущенные другими, неспособен идентифицировать микроб, тогда он, по моему мнению, на практике будет просто выполнять роль Бога. Он должен поддерживать свою репутацию. Ему нельзя сказать: «Я не знаю». Более того, не многие могут поспорить с его требованиями. Он - всему хозяин. Конечно же, он выиграет и победит, потому что у него нет оппонентов».

«Я знаю об этой логике по идентификации бактерий в микробиологии. Обычно выдается гипотетический диагноз. Вот как мы учились у экспертов. Мой профессор в больнице «NIMTS» был военным врачом и он работал не так. Он боролся до конца, чтобы произвести точную идентификацию. Я всегда избегаю гипотетических диагнозов. Вместо использования названия специфического микроба, я буду называть их грамположительными микроорганизмами, это общий морфологический термин. За это меня все ругают. Я не могут учить моих студентов соблюдать точность, потому что это плохая техника обучения. Так я учился, и за это меня критикуют - за то, что я уделяю внимание таким деталям. Я не знаю, что можно сделать. Если вы много месяцев были больны из-за антиретровирусного лечения, тогда, возможно, вы получили не только пневмоцистную пневпонию, но и букет других болезней. Тем не менее, если первым диагнозом была пневмоцистная пневмония, а до того вы не принимали антиретровирусных лекарств, да, к тому же, вы были первой, кому поставили такой диагноз, то, учитывая вашу биографию, скорей всего, они просто выдумали вам диагноз».

Вот почему в Медицинском Центре Афин ничего не могли найти. Вы должны быть специалистом по СПИДу, чтобы его диагностировать! Они старались соблюсти правильную формулировку. Доктор К. писал обо мне: «30/12/1995 - 16/01/1996, длительная лихорадка, возможно PCR, анемия». Возможно пневмоцистная пневмония, неопределенность, как эта двойственность повлияла на дальнейшее развитие ситуации, нам уже известно.

Цитомегаловирус и туберкулезный менингит были диагностированы у меня позже. Были ли эти диагнозы тоже предположительными?

«ЦМВ ретинит означает воспаление сетчатки глаза, вызванное инфицированием цитомегаловирусом (ЦМВ), и это было ошибочным диагнозом, потому что он основывался не на наличии антител, а на обычной офтальмоскопии. Это неправильно», - заявил доктор Сицилиан. «Одной офтальмоскопии недостаточно, чтобы фиксировать вирусную этиологию заболевания. Таким образом, мы можем предположить, что угроза потери зрения в вашем случае, и другие осложнения были вызваны лекарствами, которые вы принимали. Те, кто писал эти бумаги, считали, что причиной цитомегаловирусного ретинита является побочный эффект от лекарств. Они изящно называют его «восстановлением иммунной компетенции». Нет никаких свидетельств того, что у вас было это заболевание. Теперь, что касается туберкулезного менингита, мне нужно больше фактов. Я не верю, что это был туберкулез. Обнаружить 5 - 7 кислотоустойчивых микроорганизмов, получить красные пятна вместо синих при окрашивании по методу Циля-Нельсена - при бесплодной культуре это не указывает на туберкулез. Таким образом, это был «возможно» туберкулезный менингит».

С другой стороны, доктор К. четко сформулировал все свои рассуждения, когда отправлял заключения по моему случаю английским врачам. Они обменивались взглядами, это бывает довольно редко в мире медицины. «В Греции врачи разных специальностей обычно неохотно сотрудничают друг с другом. В других странах с этим справляются лучше, но греческая ментальность мешает их усилиям, не важно, насколько они хороши», - сообщил наш друг.

С этой точки зрения переписка между доктором К. и доктором Р. Х. из Англии весьма впечатляющий случай из медицинской жизни. В одном из этих писем утверждается: «Выводы: Мария, наша многострадальная пациентка получила множество осложнений от ВИЧ, преимущественно со стороны ЦНС (центральной нервной системы). Как я уже упоминал в своих электронных письмах, я не очень оптимистичен в своих прогнозах ее состояния, хотя ее семья верит, что эта патология может быть излечена. Удивительно, но ее лабораторные анализы противоречат развитию болезни». В самом деле, удивительно! Когда я отправилась в Лондон, врачи ожидали увидеть меня на носилках, а я все еще могла ходить. Его комментарий к лабораторным исследованиям предполагал, что микроб или вирус не являлся причиной «прогрессирования болезни», значит, все-таки подозревались токсические эффекты лечения «СПИДа».

Доктор Сицилиан хотел выяснить еще кое-что. «У меня больше нет сомнений насчет того, зачем я все это делаю. Ответ ясен. Происходит что-то ужасное, и мы должны действовать. Что меня беспокоит, так это то, что мы можем двигаться в ошибочном направлении. Давайте проанализируем факты, которые у нас уже есть. Во-первых, доктор К. признает в своем отчете, что диагноз пневмоцистная пневмония является «вероятным», а это, по моему мнению, означает, что лабораторное подтверждение никогда не имело места, просто было сделано несколько рентгенограмм. Во-вторых, до сего дня я не встречал в Греции ни одного человека, мужчину или женщину, которым нужно было бы проводить обследования для подтверждения пневмоцистной пневмонии. Естественно, есть несколько больниц, в которые у меня нет доступа, и, следовательно, я не могу знать, что происходит там. В-третьих, у нас есть несколько случаев, когда греческие ученые ставят диагноз возможной пневмоцистной пневмонии. Это происходит в тех случаях, когда пациент болен СПИДом, и тогда каждый случай пневмонии должны быть обусловлен так же и микроогранизмом pneumocystis carinii. Другими словами, мы все знаем, с какими картами имеем дело, и, что пневмоцистная пневмония - это стандарт. Кто с этим может поспорить? Как можно обвинять кого-то конкретного, если среди всех царит такой консенсус? Можно ли наказать всех? Или нужно наказать только некоторых? ДЛЯ МЕНЯ ВАЖНО, ЧТОБЫ БЫЛО ОСУЖДЕНО ДЕЯНИЕ, А НЕ ЧЕЛОВЕК».

Все что нам оставалось делать с копиями моей истории болезни, так это проверять флуктуации клеток CD4, потому что результаты анализов записывались каждые четыре месяца. Было общее удовлетворение моим прогрессом, и врачи приписывали это положительному влиянию лекарств.

Доктор Сицилиан сказал нам: « В Центре по контролю и профилактике заболеваний США, очевидно, прилагаются усилия покорить публику убеждениями, что естественное восстановление лимфоцитов после инфекции на самом деле является ответом организма на использование лекарств... Я приведу пример из вашей же собственной истории. Первый раз, когда вам сказали, что у вас пневмония, количество клеток CD4 было очень низким. Это совершенно естественно для подобных случаев. Я часто наблюдаю уменьшение количества лимфоцитов, особенно у молодых людей, при пневмонии. Стоит отметить, что это справедливо и для пожилых людей. Тем не менее, у молодежи изменение количества лимфоцитов можно наблюдать в течение одного дня. Оно может начать расти. Снижение числа лимфоцитов ни в коем случае не означает их обязательную гибель. Наоборот, это свидетельствует о том, что временно большое количество лимфоцитов было направлено в те места, где необходима защита. Обычно, это означает, что они направились в какой-нибудь лимфатический узел на «конференцию» или для «обмена информацией». После таких конференций, в крови может резко увеличиться количество лимфоцитов, либо благодаря их быстрому перемещению, либо благодаря созданию новых. Они размножаются для определенных целей. Я прихожу к выводу, что исследователи СПИДа интерпретируют естественное временное снижение количества лимфоцитов, как их смерть, в то время как на самом деле этого не происходит. Когда количество клеток начинает расти, они ошибочно приписывают это успехам терапии. Вот почему признание моего друга, специалиста по СПИДу, так важно, ведь даже у тех, кто не принимает лекарства, в крови наблюдается такое же увеличение количества лимфоцитов».

Наш новый доктор высказывал все больше подозрений. «Процентное содержание лимфоцитов отсутствует [в медицинских данных]. И все же я должен увидеть результаты этого медицинского анализа. Здесь приведено только количество клеток CD4, но не общее количество лимфоцитов, в которое входят и клетки CD4. В первый раз такое вижу». «Почему исследование клеток CD4 проводится только для ВИЧ-позитивных пациентов? Я не слышала, чтобы это делали кому-либо другому», - высказала я собственные сомнения. «Вам это кажется странным?». «Да, очень». «Это весьма своеобразно и любопытно, потому что даже нам не разрешают узнать, почему такой важный тест не проводится в общественных исследовательских центрах. Здесь что-то замышляется, потому что оборудование становится все более дорогим, и делается это намеренно. Они делают что хотят, либо повышают, либо понижают цену. То же самое происходит с исследованиями, касающимися ВИЧ.

Я работаю в микробиологии много лет, и часто слышал о подсчетах клеток CD4, но никогда нигде не видел, как это делается. Это возможно сделать только в нескольких больницах. Я задавал себе вопрос, если такое оборудование существует несколько лет, то падение цен было бы логичным. Так происходит со всем оборудованием и новыми технологиями. Я не понимаю, почему новое оборудование для исследования клеток CD4 не распространяется, чтобы врачи повсюду могли научиться использовать его. Я бы хотел покопаться в этой теме».

Жиль сам воспользовался поисковиком Google и нашел изображение молекулы CD417. Она была открыта в 1970-х, а в 1984 получила название CD4. Какое совпадение - как раз в год провозглашения СПИДа! CD4 означает дифференцировочный кластер 4. Тесты CD4 подсчитывают количество Т-клеток, содержащих CD4 рецептор, они считаются критичными при оценке иммунной системы «СПИД»-пациентов.

«Я знаю, что это значит, но я никогда не видел этого в лаборатории. Я использую только известные анализы крови, которые показывают общее количество лимфоцитов. Я не видел, как клетки CD4 отделяют от лимфоцитов. Я не знаю, это похоже на теорию заговора, но очень трудно провести любое исследования с этим оборудованием в Греции, и я полагаю, что дела обстоят так же и во многих других местах. Оно используется главным образом для работ, связанных со СПИДом».

Что же касается вирусной нагрузки в моей крови, то она была признана «невыявляемой» по результатам последних подсчетов. Я никогда не понимала, что это значит, как можно подсчитать вирусную нагрузку вируса, который невозможно выявить, даже при помощи ВИЧ-тестов? «Так называемая вирусная нагрузка основывается на методе ПЦР, и некоторые верят, что когда этот тест показывает позитивные результаты, это свидетельствует о присутствии ВИЧ. Возможно, достаточно выслушать заявление Кэри Муллиса, который получил Нобелевскую премию в 1993-м за свое открытие ПЦР метода. Как человек, совершивший открытие, он опровергает заявление, что этот метод определяет присутствие данного специфического вируса».

Тем не менее, истеблишмент от СПИДа никого не принимает во внимание. Вместо того чтобы осторожно отступить после такой реакции профессора и Нобелевского лауреата, они продолжили использование его изобретения для подкрепления своих заявлений об открытии вируса ВИЧ. Конечно же, средства массовой информации ничего не сообщили нам о заявлении Кэри Муллиса о том, что его изобретение совершенно неспособно обнаруживать ВИЧ.

Теперь взгляните на историю антиретровирусной терапии, которую я получала в результате всей этой аферы. Я нашла рекомендации, которые доктор Т. К. Давал доктору Р. Х. в Лондоне, свидетельствующие, что с 10 марта 1995-го я начала принимать АЗТ. С 23 ноября 1995-го по 24 сентября 1996-го я принимала АЗТ и «Хивид». С 25 сентября 1996-го по 26 мая 1999-го я принимала первый состав ингибиторов протеазы (PI), включавший в себя «Норвир», «Хивид» и 3ТС. С 27 мая 1999-го по январь 2005-го я принимала «Криксиван», «Хавад» и 3ТС.

Наконец, с января 2005-го до прекращения лечения «СПИДа», которое состоялось 23 апреля 2007-го, я принимала «Стокрин», «Эмтрива» и «Виреад». Это коммерческие названия лекарств.

К тому же, недавно я узнала, что продажа и распространение «Хивида» были прекращены в конце 2006-го, и это лекарство я принимала восемь из десяти лет лечения. Новейшие руководства по назначению лечения утверждают, что «Хивид» НЕ должен назначаться в сочетании с АЗТ или 3ТС. Это информация содержится M.D./Alert18, при помощи этой рассылки производитель, «Roche Pharmaceuticals» предупреждает врачей.

Но об истинном значении - ни слова. Нет никаких признаков, что эти лекарства вообще борются с каким-либо вирусом, как говорил доктор Маниотис в своем интервью греческому репортеру Ламбросу Папантониу19. Антиретровирусные лекарства могут проявлять эффект антибиотиков и убивать бактерии, микоплазмы и грибки, которые могут присутствовать у пациента с иммунодефицитом. При длительном применении эти препараты ослабляют иммунную систему и другие органы. Рано или поздно организм в целом становится уязвимым.

Теперь мы можем понять, что произошло в моем случае. Во время лечения «СПИДа» замена лекарств каждый раз облегчала серьезное вредное воздействие предыдущего лекарства. Меня спас от серьезного неврологического повреждения новейший лекарственный состав, но только потому, что он заменил более токсичную комбинацию, которая была прописана.

11 Д-р Сюзан Блок. «Химия любви»

12 П. Дюсберг, «Изобретение вируса СПИДа», Регнери Паблишинг, 1966, стр. 125-6.

13 Кристина Маггиор (Christine Maggiore), «Если все, что вы думали, что знаете о СПИДе, было неправдой», 1996, стр. 60

14 Мани - центр полуострова Пелопоннес, знаменит независимым нравом своих обитателей, домами с башенками и укрепленными семейными жилищами, оставшимися со времен оттоманского ига.

15 «Сингроу», главная больница в Афинах.

16 http://www.mindfully.org/Health/2006/Why-I-Quit-HIV3mar06.htm

17 Wikipedia, страница cd4, последний просмотр 14 июня 2008.

18 ХИВИД (залцитабин) таблетки. Информация производителя лекарственного препарата о недавно выявленных факторах, касающихся безопасности (июнь 2006), http://www.fda.gov/cder/drug/shortages/Roche_HIVID_MDLetter.pdf

19 СПИД, Глобальный скандал. «Paraskevi+13», 7 декабря, 2007.

Коментарі

Срд, 2012-04-04 11:44 — ВЕТА

ВИЧ

ЗДРАВСТВУЙТЕ. В ФЕВРАЛЕ 2007 ГОДУ Я ТРИ РАЗА ПОДРЯД ПЕРЕБОЛЕЛА АНГИННОЙ. ДВА РАЗА ХОДИЛА К ДОКТОРУ.ДО КОНЦА НЕ ДОЛЕЧИВШИСЬ ДОКТОР МЕНЯ ВЫПИСЫВАЛА. ВЫЙДЯ НА РАБОТУ Я ЗАБОЛЕЛА ОПЯТЬ. ТАК-КАК Я РАБОТАЛА НА ПРОИЗВОДСТВЕ- КУЛИНАРНОМ ,ПРИХОДИЛОСЬ МЫТЬ ЛОТКИ А ГОРЯЧАЯ ВОДА БЫСТРО В БОЛЕРЕ ЗАКАНЧИВАЛАСЬ. ПОСЛЕ НОВОГО ГОДА РАБОТЫ НЕ БЫЛО НАС ОТПРАВИЛИ В ОТПУСК ЗА СВОЙ СЧЁТ. ТОГДА Я НЕ ПОШЛА К ДОКТОРУ,А ЛЕЧИЛАСЬ САМА. И ТАК ЗАЛЕЧИЛА СЕБЯ, ЧТО ПОПАЛА В БОЛЬНИЦУ В ТЕРАПИЮ С ОТЁКАМИ НА ЛИЦЕ И ПОКРАСНЕНИЯМИ В ОБЛАСТИ ЛИЦА И ШЕИ. ВРАЧИ ДЕЛАЛИ МНОЖЕСТВО АНАЛИЗОВ НЕ МОГЛИ ОПРЕДЕЛИТЬ,ЧТО СО МНОЙ.ТОГДА ПРЕДЛОЖИЛИ СДЕЛАТЬ АНАЛИЗ НА ВИЧ. Я ДАЛА СОГЛАСИЕ. ОТВЕТ ПРИШОЛ НЕОПРЕДЕЛЁННЫЙ, НИ ДА НИ НЕТ. ПОСЛЕ ВЫПИСКИ СКАЗАЛИ СХОДИТЬ В СПИД ЦЕНТР И СДАТЬ ЕЩЁ РАЗ. Я НЕ ХОТЕЛА ВЕРИТЬ И НЕ СДЕЛАЛА ЭТОГО. С РАБОТЫ МЕНЯ ПОПРОСИЛИ ПО СОБСТВЕННОМУ ЖЕЛАНИЮ. В АВГУСТЕ 2007 Я УЕХАЛА В ИТАЛИЮ НА ЗАРАБОТКИ. ПРОРАБОТАЛА 1,5 МЕСЯЦА ДОМРАБОТНИЦЕЙ,БОЛЬШЕ НЕ ВЫДЕРЖАЛА,НЕ ХВАТАЛО НИ МОРАЛЬНЫХ НЕ ФИЗИЧЕСКИХ СИЛ. (ВООБЩЕ Я С РОЖДЕНИЯ СЛАБЕНЬКАЯ. ДО ПЕРЕХОДНОГО ВОЗРАСТА БОЛЕЛА ОЧЕНЬ ЧАСТО АНГИНАМИ). ПОЕХАЛА ВДРУГУЮ СТРАНУ К ДРУЗЬЯМ. РЕШИЛА,ЧТО БУДУ ДОБИВАТЬСЯ ПОЛУЧИТЬ ВИД НА ЖИТЕЛЬСТВО. 31 ДЕКАБРЯ 2009 Я УЗНАЛА,ЧТО БЕРЕМЕННА. БЕРЕМЕННОСТЬ БЫЛА НЕ ОЖИДАННОСТЬЮ ДЛЯ МЕНЯ,ТАК-КАК ВОСЕМЬ ЛЕТ Я НЕ БЕРЕМЕННЕЛА. НО БЫЛИ ОСТРЫЕ БОЛИ В ЖИВОТЕ И КРОВИЛО.... Я РЕШИЛА СДЕЛАТЬ АББОРТ. ПЕРЕД АББОРТОМ МНЕ СДЕЛАЛИ ТЕТ НА ВИЧ, ТАК-КАК СКАЗАЛИ,ЧТО В ЭТОЙ СТРАНЕ ЭТО ОБЯЗАТЕЛЬНО. РЕЗУЛЬТАТ ПРИШОЛ ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЙ.НО Я НЕ ВЕРЮ,ЧТО ЭТО ВИРУС!!!! Я ЗНАЮ,ЧТО У МЕНЯ ПРОБЛЕМЫ С ИММУНОЙ СИСТЕМОЙ И ЧТО Я САМА ПОДОРВАЛА СВОЁ ЗДОРОВЬЕ. С 2001 ПЕРВОГО ГОДА Я ПРОЖИЛА СМУЖЧИНОЙ 2 ГОДА. КОТОРЫЙ БЫЛ СТАРШЕ МЕНЯ НА 22 ГОДА. СНАЧАЛО БЫЛО КАК В СКАЗКЕ.... ПТОТМ ОН МЕНЯ ИЗБИВАЛ...... ВООБЩЕМ ОН ЛЮБИЛ ВЫПИТЬ И Я ПОНАЧАЛУ ПО НЕМНОГО ЗА КОМПАНИЮ, ПОТОМ ОТ СТРАХА,ДА И НЕ ТАК БОЛЬНО КОГДА БЬЁТ. А УЙТИ НЕ МОГЛА, КАК ПОД ГИПНОЗОМ БЫЛА.. ВООБЩЕМ АКОГОЛЬ,ПЛОХОЕ ПИТАНИЕ,ПОСТОЯННЫЕ СТРЕССЫ,ПРИВЕЛИ К НЕ ПОНЯТНЫМ ПРИСТУПАМ...... ПОТОМ БОЛЬНИЦЫ,- АЛКОГОЛЬ СТРЕССЫ ВСЁ ПО КРУГУ. В ИТОГЕ Я ПРЕВРАТИЛАСЬ В АЛКОГОЛИЧКУ ПЛЮС ЗАВИСЕЩУЮ ОТ ЛЕКАРСТ.ЧУТЬ ГДЕ ЙОКНУЛО-ЖМЕНЮ ЛЕКАРСТВ. МАТЬ НИЧЕГО НЕ ЗНАЛА.... КОГДА УЗНАЛА ВЫТАЩИЛА МЕНЯ ОТ НЕГО С МИЛИЦИЕЙ. ПОТОМ Я УЧИЛАСЬ ЗАНОВО ЖИТЬ, ПОСЛЕ ДВУХ ЛЕТ ЭТОГО АДА. БЫЛО ТЯЖЕЛО, НО Я СПРАВИЛАСЬ!!!!! САМА!!!!! ОСТАЛАСЬ ТОЛЬКО ЗАВИСИМОСТЬ ОТ ЛЕКАРСТВ....КОНЕЧНО НЕ В ТОЙ МЕРЕ.... Я ХОЧУ СКАЗАТЬ,ЧТО Я САМА ПОСАДИЛА СВОЮ ИММУНКУ.НО КАК БОРОТСЯ С СИСТЕМОЙ.ВЕДЬ КЛЕЙМО УЖЕ СТОИТ!!!!! И КУДА МНЕ ОБРАТИТЬСЯ?... К КАКИМ ДОКТОРАМ? ЧТО-БЫ ПРОДИАГНОСТИРОВАТЬ ОБЩЕЕ СОСТОЯНИЕ ОРГАНИЗМА..... И ПО ВОЗМОЖНОСТИ ПОДЛЕЧИТЬСЯ?

Увійдіть або зареєструйтесь, щоб додати коментар

Лига Защиты Гражданских Прав

Навіґація

Нові теми форуму

Останні коментарі